— Я ваш верный слуга. Клянусь!

— Ты начинаешь меня раздражать. Перейдем к тому, что тебя ожидает. Я собираюсь убить тебя, Патиакус, и не надейся, что я передумаю. Всю ночь я потрачу на то, чтобы причинять тебе нестерпимую боль. Я использую все: огонь, напильник, молоток — все, что мне придет в голову. Я истерзаю твою плоть и раздроблю твои кости. Понятно?

— Умоляю вас, господин! Пощадите!

— Мольбы ничего не изменят. Скажи, почему ты убивал моих детей, и я, возможно, убью тебя быстро.

— Вы совершаете ошибку!

— Хорошо, что ты это сказал, — улыбнулся Мемнон. — Я уж было испугался, что ты заговоришь сразу. Побудь здесь, Патиакус, а я принесу то, что нужно.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Гильден остановил коня, не доезжая до гребня крутого холма, не желая, чтобы его заметили на горизонте. С той же целью он снял свой высокий шлем и добрался до вершины ползком. От того, что открылось внизу, у него перехватило дыхание. Ставут сказал правду.

По равнине шли многотысячные колонны пехоты и отряды конницы. Замыкали движение два джиамадских полка. Армия заняла всю местность до отдаленных холмов. Лежа на вершине, Гильден пытался определить численность неприятеля. На его взгляд, здесь было не меньше двадцати тысяч человек и две тысячи джиамадов. Авангард составляли всадники Вечной Гвардии в черных с серебром доспехах. Они, как и Легендарные, носили кольчужные рубахи с наголовниками и воротниками. В их вооружение входили сабли, пики и круглые щиты, пристегнутые к левой руке. Тысяча гвардейцев были лучшими из лучших в армии Вечной — их отбирали по одному в других полках за особую доблесть.

Вскоре Гильден увидел и саму Вечную — в сверкающих серебром латах, на белом коне. Он прищурился, чтобы лучше видеть, и ему почудились витые рога на голове у коня. Сержант отполз вниз, сел на своего гнедого и медленно поехал на север. Он предпочел бы скакать галопом, но опасался поднять пыль на сухом склоне. Только на ровной земле он пустил коня вскачь.

Теперь уже нет сомнений, что последнее сражение скоро будет дано. Трудновато будет Агриасу выстоять против такой силищи. Особенно без Легендарных. Алагир послал Багалана за двумя оставшимися сотнями кавалерии — они должны встретиться через три дня в маленьком городке Корисле, в восьмидесяти милях к северу. Этот городок живет благодаря тому, что стоит у слияния трех рек. Ростриас течет вдоль древнего канала, прямо на север. Узкая илистая речка, некогда доходившая до самого Сигуса на побережье, тянется к западу. На восток проложен еще один канал — когда-то по нему возили провизию на старые медные рудники, в земли сату-лов. В Корисле они собираются сесть на баржи и отплыть по Рост-риасу к таинственному храму, о котором говорил Скилганнон. Путешествие, даже если все пойдет гладко, займет много дней.

Гильдену этот план сразу не понравился, а теперь, когда он видел армию Вечной, разонравился совсем. Война придет на дре-найскую землю — именно там, как полагал Гильден, должны Легендарные встретить врага. Другие с ним соглашались, завязался горячий спор.

Тогда слово взял Скилганнон.

— Я понимаю вашу тревогу, — сказал он, — и понимаю желание защитить свою родину. Это делает вам честь. Мы могли бы отправиться в Сигус и, возможно, даже дали бы отпор армии Вечной — одной из десяти ее армий. Но в конце концов нас сомнут, поскольку у Вечной ресурсов гораздо больше, чем у вашего народа. Она распоряжается тысячами джиамадов, десятками полков. Согласно пророчеству Устарте, войну мы можем выиграть только одним путем: уничтожив источник всей ее силы. И я уверен, что этот источник следует искать в древнем храме.

— Ты сам сказал, что этого храма больше нет, — вставил Гильден.

— Верно. Но раз машины древних продолжают работать, источник их движущей силы должен где-то существовать. Храм, когда я впервые приехал туда, уже был невидим, и я тщетно искал его. Это делалось с помощью защитных чар, обманывающих глаз. Я не могу обещать тебе, Гильден, что мы добьемся успеха. Возможно, наш поход будет напрасным. Но я верю Устарте. Верю, что это ее голос привел Алагира к Доспехам, и она же призвала его следовать за мной.

— Пропади они пропадом, эти пророчества, — сказал Гильден. — Почему бы ей просто не сказать нам, что мы должны делать?

— На этот вопрос нелегко ответить. В разговоре со мной она сказала, что будущее не одно — их много. На них влияет каждое решение, которое мы принимаем. Мы можем пойти к храму. Можем двинуться в Сигус. Можем остаться здесь и вообще ничего не делать. Одни могут пойти, а другие остаться. Каждое из этих решений может привести к десяткам возможных исходов. Уверенными нельзя быть ни в чем. Я догадываюсь, что Устарте предвидела для нас большие возможности, но не смела направить нас на какой-то один путь из опасения, что этот путь окажется ложным. Решения должны принимать мы, потому что это наша судьба.

— Для меня это чересчур мудрено, — сказал Гильден. — Может, есть и такое будущее, где Вечная просто исчезнет, как облачко пыли? — Его замечание разрядило накалившиеся страсти, и солдаты заухмылялись.

— Ключ ко всему, — сказал Скилганнон, когда смешки поутихли, — это источник магии. Если его уничтожить, не станет ни джиамадов, ни Возрожденных, а в конечном счете не станет и Вечной. Мир снова будет принадлежать людям. Поразмыслите над этим. Когда медведь режет ваш скот, вы не дожидаетесь, чтобы он снова пришел на пастбище. Вы ищете, где он залег, и убиваете зверя. Логово, которое ищем мы, — это храм. Только там будет выиграна война.

— Спор — вещь полезная, — заговорил Алагир, — но одно я знаю наверняка. Голос велел мне следовать за Скилганноном. И сказал, что надежда дренаев — в моих руках. Я поеду к этому храму. Один, если понадобится.

— Как у тебя только язык повернулся сказать такое! — огорчился Гильден. — Мы все пойдем за тобой. Я и в адский огонь пойду, если ты прикажешь.

— В бордель-то на прошлой неделе небось не пошел, — загоготал Багалан. — Бросил его одного с козломордой шлюхой.

— Так ведь тогда он еще не был Бронзовым Князем, — широко усмехнулся Гильден.

Разговор перешел к более прозаическим делам вроде покупки провизии и платы за проезд по реке. Обсуждение прервал дозорный, за которым ехал темноволосый воин на гнедом коне.

— Он заявляет, что знает Скилганнона, — сказал дозорный.

— Что тебе здесь нужно, Декадо? — поднявшись, спросил Скилганнон.

Когда он назвал это имя, все замолчали. Каждый был наслышан о знаменитом убийце.

— Я приехал сказать тебе, родич, что Аскари сейчас находится в лагере вожака джиамадов. Стави — так она его, помнится, называла.

— О чем это ты толкуешь?

— Он ее друг. Купец, кажется.

— Ставут — вожак джиамадов?

Гильден вкратце рассказал, что произошло вчера между ним и Ставутом.

— И сколько же у него джиамадов? — спросил Скилганнон.

— На мой взгляд, около полусотни, — сказал Декадо.

— Они могут нам пригодиться.

— Мы в животных не нуждаемся, — возразил Гильден. — Мы сражаемся по-людски.

— Мы еще не знаем, что нам понадобится, — сказал Скилганнон. — Чтобы выиграть войну, надо пользоваться всем доступным тебе оружием. Не зря же люди в давние времена стали приручать лошадей, Гильден. Вечная непременно вышлет войско, чтобы нам помешать. По-твоему, там будут одни только люди? Мы с вами переживаем странные дни. К нам вернулись Бронзовые Доспехи и топор Друсса-Легенды. Я, умерший тысячу лет назад, тоже здесь. А безобидный купец каким-то образом собрал стаю зверей, которые могут помочь нам в бою. Я воспользуюсь ими, если только это возможно.

Сказав это, Скилганнон оседлал белого жеребца, сел на него и спросил Декадо:

— Где они?

— Милях в десяти на восток и немного на север. Увидишь гряду холмов, наверху растет лес. Там они и остановились.

— Выступайте к городу, о котором ты говорил, — сказал Скилганнон Алагиру. — Я вас догоню. Через горы идет армия Вечной, поэтому не забывай высылать дозорных.